No 63[215]
У одного барина было много животины[216]. Только что он принял[217] пять барашков, из шкурок ихних выделал овчинки и стал себе шубу шить. Призвал портного. "Ну, -- бает, -- сшей мне шубу". Тот померил-померил; видит, что не хватит ему пол-овчинки на шубу. "Мало, -- бает, -- овчин, не хватает на клинья". -- "Эвтому делу можно пособить", -- бает барин и велел лакею своему у одного барана содрать шкурку с одного боку. Лакей так и сделал, как барин баял. Только что этот баран рассерчал на барина, подозвал к себе козла. "Пойдем, -- бает, -- от этакого лиходея; в лесу пока можно жить, травка есть, водицу найдем, сыты будем". Вот они и пошли. Пришли в лес, сладили шалашу, и ну по ночам ночевать. Живут себе да поживают да травку поедают.
Только что у того барина жить не полюбилось не им одним. Ушли с того со двора корова да свинья, петух да гусак. Вот они, пока было тепло, жили себе на воле, а как пришла зимушка-зима, и они стали прятаться от мороза. Вот ходили, ходили по лесу, да и нашли шалашу-то барана, и стали они проситься к нему: "Пусти, -- бают, -- нам ведь холодно". А они и знать не хотят, никого не пускают.
Вот корова подходит: "Пустите, -- бает, -- а не то всю вашу шалашу набок сворочу!" Баран видит, плохо дело, пустил ее. Подходит свинья: "Пустите, -- бает, -- а нет -- так я всю землю изрою да таки подроюсь к вам; смотрите, вам же будет холоднее". Делать нечего, и эту пустили. Глядь -- и гусак тоже бает: "Пустите, а не то я дыру проклюю, смотрите, вам же будет холоднее". -- "Пустите, -- бает и петун[218], -- а не то всю крышу вашу обс...!" Что делать, пустили и этих, да и стали все они жить вместях.
Долго ль, коротко ль они жили, а однажды шли мимо их разбойники и услыхали крик да гам, подошли, послухали; не знают, что такое есть, и посылают одного своего товарища: "Ступай, -- бают, -- а не то веревку на шею, да и в воду!" Делать нечего, тот и пошел. Как только взошел, как начали его со всех сторон! Вот он, делать нечего, назад... "Ну, братцы, -- бает, -- что хотите делайте, а я уж ни за что не пойду. Этакого страха сродясь не видывал! Только что взошел, где ни возьмись -- баба, да меня ухватом-то, да меня ухватом-то; а тут еще барыня, да так и серчает; а тут, глядь, -- чеботарь[219], да меня шилом-то, да меня шилом-то в зад; а тут еще портной, да ножницами; а тут еще солдат со шпорами, да так на меня скинулся, что волосы у него дыбом стали; "вот я те!" -- бает. А там еще, знать, ихний, набольшой: "ужо-ка я-то его!" Братцы, -- бает, -- сробел". -- "Ну, -- бают разбойники, -- делать нечего, уйдемте, а то, пожалуй, и нас-то всех перевяжут!" Ушли.
А они живут пока да живут себе складно. Вдруг приходят к ихней шалаше зверье[220], да по духу и узнали, что там есть. "Ну-тка, -- бают волку, -- поди-ка ты наперед!" Только что тот взошел, как те начали его катать; насилу ноги оттуда вынес. Не знают, что и делать. А тута был с ними еж; вот он: "Постойте-ка, -- бает, -- вот ужо-ка я попытаюсь, авось лучше будет!" Вишь, он знал, что у барана-то одного бока нету. Вот он и подкатился, да и кольни барана; как тот через всех да как прыгнет, да и драла. За ним и все, да так и разбежались. А наместо их зверье тута и остались.
No comments:
Post a Comment